– Ну, спасибо хотя бы за «иногда». – Он тоже отпустил меня и теперь просто стоял напротив. – Это, видимо, Бездна, Лариса. Она не просто дыра в земле, она действует на всех нас. Правда, на всех по-разному. В тебе она пробуждает… что-то очень древнее, позабытое… Я надеялся никогда более не чувствовать… такого ужаса. Тем более я не хотел, чтобы это чувствовала ты. Я не знал, что так выйдет. Прости.
– Я чувствовал его в тебе. Я же говорил, при тактильном контакте я тебя ощущаю. Тем более ты прижалась ко мне так сильно. – Заметив мое смущение, он, видно, решил сменить настрой беседы. – И это хорошо, что зима. А было б лето? Ведь мы сейчас практически на пляже. Такие страстные объятия, да при минимуме одежды – и до чего бы мы докатились?
Значит, вот как это бывает. Нестрашно. Совсем. И почему я раньше боялась? Если любишь, то нестрашно.
Я вырываюсь, рыдаю, что-то кричу. А в воде только плеск, другой, и совсем уже ничего нет. Я видела мертвых. Я достаточно насмотрелась за этот год на тяжелобольных, на умирающих, в больнице всякого хватает. Но вот так, стоять и смотреть, как тонет на твоих глазах человек, которого можно спасти, которого ты мог бы спасти, которого послали туда – тонуть, умирать…
Он вернулся к плите, весьма раздраженный, всей своей спиной демонстрируя, что не желает больше со мной общаться. Но он меня не убедил. Все равно не убедил.