– Не совсем правильное слово. – Анхен вновь отворачивается к окну, опираясь руками о подоконник. – Правда в том, что я к тебе привязался, Ларис. Ты стала мне дорога. В общем, неудивительно. Сама подумай: со многими ли я могу позволить себе быть близок, зная, чем оборачивается для человека близость с вампиром? Тех, кто становится мне дорог, я вынужден отталкивать, держать на расстоянии, прогонять навсегда. А с тобой – можно было просто быть, не опасаясь, что это тебя погубит. Это… неожиданно и приятно, хотя терпения на твои выходки у меня не всегда хватает. Ты все же не слишком умная девочка, уж прости за прямоту. А в Пахомовке… Моя кровь – это как прививка, Ларис. Сначала прививается болезнь, а потом ты ее перебарываешь и не болеешь уже никогда. Поэтому – да, твое поведение было типичным поведением человека, у которого выгорает мозг от слишком тесного общения с вампиром. И это не слишком приятно, ты нравишься мне живой. Но я знал, что это временно, это пройдет. А за возможность безнаказанно тебя целовать – можно и потерпеть. – Он оборачивается ко мне, и впервые улыбается коварной улыбкой соблазнителя, и даже подмигивает. Но тут же вновь становится серьезным.