– В ботинках плыть невозможно, пусть хоть разуются.
Он отстраняется. Какое-то время смотрит в мои затуманенные глаза, продолжая удерживать мою голову. В его глазах, таких безнадежно-черных, только жажда, и если сейчас он укусит – по-настоящему укусит, – то ужин мы заказывали напрасно. Мгновение длится мучительно долго. Наконец он закрывает глаза, а когда открывает – его взгляд уже чуть более осмыслен. Он чуть улыбается мне, не разжимая губ, ласково проводит пальцами по щеке и выходит в коридор.
– Светлейший Анхенаридит уже имел очень серьезные проблемы из-за своей излишней привязанности к отдельным человеческим особям. Не подкидывайте ему новых, коль вы так его уважаете.
– Папа, а ты не знаешь, в каких случаях ставят запрет на донорство? Полный запрет?
– Хорошо, вопрос неправильный, допустим. Но ты можешь мне честно сказать: как часто ты убиваешь людей? Не тех, которыми тебя угостили, а сам, лично?
– Как же он будет проливать слезы каждый день, если цветок цветет раз в год? – прицепилась Варька. Вот ведь вредный ребенок! Я ей такую легенду придумала, а она… – А что случилось на самом деле?