– Но, Великий, – робко начал Ольховников, – мы просто…
– Ты действительно ушла с ним? С этим хлыщом? С Антоном? – Имя он буквально выплевывает в трубку.
– Но зачем? В смысле: зачем тебе было это надо – себя ломать?
– Да, Ларис. Там погибло все. Мертвая земля. Сейчас снимают огромные пласты, сбрасывают в Бездну, позднее будем укладывать на это место новые, с наших неосвоенных территорий.
– Но вы же могли бы его и своими методами обезболить, – не сдавалась завотделением.
Парк был разбит почти в самом центре города, его массивные бронзовые ворота выходили на площадь возле здания Городской Управы. И потому неудивительно, что любой праздник, начинаясь на этой площади, плавно перетекал на длинные извилистые аллеи и многочисленные живописные лужайки. Я бывала в этом парке множество раз, и в шумные праздники, и в обычные выходные. В детстве родители возили меня сюда кататься на аттракционах, а в старших классах школы нам случалось прогуливать здесь уроки. Этот парк я действительно любила, и может, не так уж плохо, что он заставил меня сюда выбраться.