Голод с нервами дают о себе знать, срывая голос. Рожественский пропускает мой тон мимо ушей, глубоко задумываясь.
– Теперь «Ослябя»… – доносится до меня понурое.
– Разыграли? – подхожу к чумазому коллеге.
И кстати… Мне до каких пор здесь голышом бегать? А, Матавкин?
– Дальше к горизонту смотри!.. – кричат сверху. – Ищи мишень справа!.. – Наш прожектор делает зигзаг, устремляясь вдаль. – Давай… Вот так… – Луч, дергаясь, перемещается по воде, убегая вдаль.
Итак… Опять ложусь, накрываясь простыней. Хоть здесь и жара, но так гораздо уютней. Несколько минут пялюсь в потолок, обдумывая подробности эпопеи. Наконец созревает более-менее внятное резюме.