Владимир Иосифович – это командир Бэр, если не ошибаюсь… Влетит же ему вовсе не от Небогатова с Рожественским, господа офицеры. От человека, хоть и носящего адмиральское звание, но одетого в совершенно иной, синего цвета мундир…
Наспех поздоровавшись с офицерами, превращаюсь в слуховой аппарат, стараясь не упустить ни единого слова. Разговор как раз о боевой тревоге, которую я бездарно проспал.
Среди присутствующих пробегает ропот: «Какой смысл?.. Почему?..»
Вновь переворачиваюсь, на другой бок. На сей раз передо мной знакомое уже до мелочей помещение лазарета. Механически считаю кровати, несколько раз сбиваясь. Все они на одно лицо… Стоп. На одно лицо?!
– Э-э-э… Ваше благородие, какой сейчас год? Только честно?
Проходим через кабинет, где велись вчерашние посиделки, и оказываемся в самой каюте. Бегло осматриваюсь. Здесь убранство гораздо роскошней. Огромный восточный ковер на весь пол, несколько красивых кресел, вдоль стен пара диванов. Как и остальная мебель, они из привычного уже красного дерева. В глаза бросаются гигантские напольные часы в золотой оправе. Пожалуй, больше вот этих в своей жизни не встречал. Разве Кремлевские куранты… Интересно, их бой и в Японии слыхать или только на эскадре? В кадке по соседству чахнет от жары ветвистое дерево. На первый взгляд напоминает лимон… Огромный стол в центре покрыт белоснежной скатертью на три персоны, во главе по-царски восседает сам. Переодетый уже в обычный, повседневный китель. Раскрасневшееся лицо хмуро и сосредоточенно. Как раз в этот момент вытирает салфеткой пот со лба. Запах свежей краски не считается с чинами и хозяйничает тут вовсю.