– Бунтовать вздумали?! Опозорить захотели эскадру? Весь флот?! – возвышает он голос.
– А что с приемом? Получали какие-нибудь сигналы? – В ногах появляется предательская слабость, и я хватаюсь за ближайшую точку опоры. Которой неожиданно оказывается матрос-сигнальщик.
Непроизвольно вытягиваюсь, как это здесь принято. Что-то я и впрямь… Разошелся!.. Это все краска с водкой!..
– Вячеслав Викторович, просыпайтесь! Боевая тревога!.. Вячеслав…
Так, а что «и»? Вновь скорость в девять узлов, те же транспорты со старыми кораблями? Что помешает Того выловить русскую эскадру в другом месте? Она ведь не иголка в стоге сена, а множество кораблей, чадящих дымом на всю ивановскую. Скорее всего, произойдет то же самое. Только цусимский-то результат мне известен, а в проливе Лаперуза бой состоится впервые. И не факт, что закончится лучше. Как бы не стало хуже.
– Первая партия… – показывает на левую шеренгу, – на разгрузку ахтерлюков, вторая снимает баркасы и левый катер. По разгрузке ахтерлюка: Петр Илларионович… – Из-за спины Македонского появляется полный офицер в годах. С ним тоже успел познакомиться – ревизор «Суворова», Орнатов. Что-то вроде прапора по-нашему, только в лейтенантских погонах. – Прошу вас!.. – Македонский делает шаг в сторону. – Остальной команде лезть на ростры, снимать баркасы… За мной! – Старший офицер решительно шагает вдоль борта, уводя за собой треть работяг.