– Зиновий Петрович… – на сей раз уже я перебиваю его. – Разрешите один момент!
– А мы-то… Надеялись послушать о ваших приключениях!..
– Нет. – Он угрюмо мотает головой. – Не позволю. На корабле хватает специалистов. Рассказывайте о снарядах, и как можно подробней!
– Последний вопрос, Аполлоний… Михайлович! – Я останавливаю его. – Мне к адмиралу ничего другого не дадут? – провожу по рубашке. – Так и пойдем?
– Подождем, чем закончится… – соглашаются рядом. – Хорошо разогнались, узлов пятнадцать, никак не меньше! – добавляет тот же голос.
Утро десятого застает меня на привычном уже месте – возле прожектора на заднем мостике. Вопреки напряженному графику последних трех дней – сегодня первый, не начавшийся с боевой тревоги. На кормовом командном пункте помимо меня лишь вахтенный и двое дежурных матросов – сигнальщик да часовой с винтовкой. Непривычно и пусто… Мичман Жуковский – молчаливый, неразговорчивый парень лет двадцати пяти. Почти не отлипает от бинокля, угрюмо разместившись на противоположном конце площадки. Мне не остается ничего, кроме как наблюдать. Что и делаю с усердием.