– Дожидались отстающих, – и при этом внимательно за мной наблюдает.
Через четверть часа выходим из каюты. Матавкин – чему-то весело улыбающийся. Я же – с покорябанным лицом, пахнущим в радиусе мили одеколоном вековой давности. Гляжу на весельчака, и меня разбирает досада. Дал бы тебе электробритву – поглядел бы, как с ней управишься… Но тоже разбирает смех: какой-никакой, а первый мученический опыт с опасным лезвием… И как они жили здесь, в такой глуши?
С Матавкиным встречаемся редко, еще реже общаемся – у издерганного таким режимом врача от усталости появляются синяки под глазами.
– Благодарю вас, но бегу! – Демчинский еще раз недоверчиво оглядывает меня и молча откланивается.
То ли бесы мои святого отца шугнулись, то ли качка уменьшилась… На душе явно полегчало. Изучив лазарет поперек и вдоль, решаю предпринять вылазку. Надоело валяться.
– Бинтуй – и быстро в лазарет его!.. – Не слыша себя, я хватаю санитара за ворот, пригибая к себе. Тот смышлено кивает, ловко разматывая марлю. Надо бы еще записку со временем!.. Но откуда тут. – Скажешь доктору – пять минут назад!..