Эй, эй?! Мы ведь так не договаривались! Я лично просил тебя еще вчера: про будущее не спрашивать!..
Грубо отталкивая кого-то плечом, я пробиваюсь к краю мостика. Ну же, давай, спасайся! Ты сделал свою работу, теперь только вырвись из этого светового плена! Выберись же, родной!.. Кулаки сжимаются до боли в костяшках.
В лазарете свежо и прохладно. Через пару распахнутых иллюминаторов пробивается соленый ветерок. Приятно!
– Японский флаг?.. Сами подняли?! – все-таки взрывается он. – Не верю! – Адмирал резво вскакивает, позабыв о подагре. – Не было подобного в истории русского флота!.. – нервно расхаживает он по каюте. Исписавший несколько листов Матавкин, кажется, тоже не может представить подобного. Ему я, кстати, об этом не упоминал.
Что сказать адмиралу, чего не говорить? Рассказать все, без утайки? Про будущее ранение, про полный разгром? Про вынужденную сдачу в плен? Про единственный шанс прорваться, который у него существует? Впоследствии поставленный ему в вину историками…
Матавкин заметно напрягся, однако сидит молчком. Аполлоний, я ведь тоже не стукач! Потерпи.