Закрыв глаза, стараюсь подавить приступ паники: спокойно, Слава. Ты сейчас на пляже возле отеля. В бухте Камрань прекрасная погода. Скоро наступит полуденная жара, и вместе с Анькой мы уйдем в уютный номер под кондиционер. Потом поужинаем и пойдем гулять по линии прибоя. Как вчера. Я буду рассказывать ей, что читал о море, а она удивленно хлопать глазами, не переставая удивляться. Смешно ойкая, как она всегда это делает… Покажу ей ночных крабов, так прикольно замирающих в свете фонарика. Вернемся в отель мы уже за полночь, и я, медленно ее раздев…
Интересно… Сколько может вместить такая посудина? Не весь же «Суворов»?..
Разница заключается лишь в том, что каждый такой вот «лопнутый шарик» несет с собой силу, способную забрать не одну и даже не один десяток жизней… И где-то там, вдали, полыхает сейчас японский бронепалубный крейсер «Акицусима», отчаянно отбиваясь от наседающих преследователей. А на легендарной красавице «Авроре» русские моряки, задыхаясь, борются с возникшим пожаром. Пусть пока не под градом, но все же под осыпающими их осколками с ядовитой шимозой… Это война, Слава, а не «шарики»… Шутки закончились.
Последний крейсер отряда адмирала Камимуры беспомощно завалился набок, стеля дым по поверхности моря. Это «Ивате»! Тот самый, неужели?.. Стараюсь рассмотреть следующего… А следующий – та самая яркая точка, выкатилась из строя влево с сильнейшим пожаром! «Горит, горит «Асамочка»!.. Сдохни, тварь… – Я невольно сжимаю кулаки… – За Данчича сдохни… За всех, кто сложил головы в прошлом и настоящем…»
– Последними следуют «Русь» и «Свирь», замыкают строй оба госпитальных судна, – поднимает он громоздкую конструкцию, щурясь одним глазом.