– Я еще не закончил… – Гомон моментально стихает. Игнациус внимательно оглядывает лица, на секунду задерживаясь на моем. Наши глаза встречаются. Но лишь на какую-то секунду, в следующее мгновение взгляд убегает дальше. – Самое важное и необходимое для всех нас… для объединенной Тихоокеанской эскадры… – Его голос звучит тихо, почти неслышно, но крайне внушительно…
Повторно пропеть последние две строчки куплета мне помогает уже нестройный хор голосов.
Справа чернеет силуэт башни. Это, должно быть, носовая, двенадцатидюймовая? Сорвана с направляющих, гигантский подшипник причудливо выгнут и искорежен. В отблеске пожара виднеется правый ствол, безвольно опущенный на палубу. Второго орудия просто нет, оно сорвано.
– Провидец?! Ты что такое несешь, братец? Пьян?!
Неуверенно делаю несколько шагов к двери. Выход из лазарета. Знакомый коридор… Слева, на полу, лежат еще люди. Много людей… Человек тридцать, рядами. Места не хватило в палате?.. Глаза привыкают к полумраку, и… Лицо каждого накрыто марлей. Останавливаюсь, тупо глядя в пространство. Вот чьи-то ноги в грубых матросских ботах. Обувь изношена, подошва отходит… Есть просят. В починку бы их… Рядом – точно такие же, но целей… Хозяин, видно, берег. Следующие… К горлу резко подкатывает твердый ком. Следующие – начищенные из той самой банки, в углу нашей каюты, с надписью «Гуталинъ»… Черные, аккуратно зашнурованные полуботинки. Аполлоний как-то хвастался, что приобрел их в Нуси-Бе, недорого. Мягкая, отличной выделки кожа…
Острый запах нашатыря заставляет рассосаться приятное небытие. Я вновь прихожу в себя.