– Ваше благородие, посторонитесь!.. – Двое матросов тащат что-то тяжелое, завернутое в парусину.
Как правило, делали это персонажи придуманные – раз. Военные – два. Не военные, так хоть какие-нибудь ученые – три. Я же реальный, очень надеюсь на это, инженер-электрик из Томска, ничем таким славным не выдающийся. Ну военная кафедра давным-давно – так это разве повод меня в прошлое засовывать? И специальность-то моя военная – зенитный ракетчик, а до появления самых первых «Катюш» пройти должно лет как минимум тридцать!
Крики с палубы отвлекают от происходящего: броненосцы быстро подходят к сильно накренившемуся «Ивате». «Суворов» берет чуть правее – и тонущий крейсер оказывается между нами и «Александром»… Совсем рядом, до него метров двести. Команда толпится на обращенном к небу борту, не спеша покидать гибнущий корабль… Наша цель сейчас – пылающая «Асама»: с каждой минутой ее факел все ближе: броненосный крейсер окончательно потерял ход, отстав от своего отряда и выкатившись левее. Колонна же японцев совершает поворот на юг… Я пристально всматриваюсь в японские корабли… Совершая поворот, выходит из боя?! Все, сражение окончено?! Не станут даже преследовать небогатовский отряд? И «Асаму» выручать? Похоже, что так…
Ликования на мостике не передать словами: офицеры громко кричат, как малые дети. С трудом сдерживаю себя и я, готовый от радости броситься обнимать каждого из них, персонально и крепко! Хоть проныру Клапье, будь он тут, поблизости…
– Борис Арсеньевич?.. – Мне приходится почти кричать, чтобы меня услышали, – голос теряется в грохоте канонады.
Вокруг тихо, лишь кто-то барабанит марш пальцами по столу: «Трам-парарам-пам… Пам-пам!..» Внутренне браню себя последними словами за опрометчивость. Лучшими из названных эпитетов являются «раззява» и «олень»… Вот на фига ты сюда поперся? Один, без Матавкина? Думал, раз погоны надел – все теперь? Равный среди равных?.. Но надо что-то отвечать. И крайне быстро, здесь не по одежке встречают… Давай же, Славка, соображай!