– Японская эскадра совершила такой маневр? – после минутного молчания указывает он на «петлю Того».
Плывем к пароходу с невоенным силуэтом. Две близко расположенных маленьких трубы, низкий корпус сильно вытянут. На фоне остальных коллег смотрится грязным замарашкой. Впрочем, таковым и являясь: на борту отчетливо читается надпись «Корея». Один из нескольких угольщиков эскадры… Кстати, переживший Цусиму, как я помню!
Повисает тишина. По глазам адмирала не прочесть ровным счетом ничего. Тот еще интриган, раз до таких чинов дослужился… С самых низов.
Исчезаю из поля зрения, и, пока медперсонал проводит консилиум, считаю ворон. Или овец. «Почитать бы что дали. В наших-то больницах хоть газеты иногда бывают… Интересно, а у вас здесь что? «Вестникъ броненосца»? Или стенгазета «Бой японцамъ»?..»
Осторожно поднимается и действительно подходит. Становится рядом так, что правый карман смотрит мне в лицо. Естественно, не вынимая оттуда руки́.
– Матрос второй статьи Влас Степанов… – с неохотой отвечает он.