– Зиновий Петрович, вы уточняете его личность не для того, чтобы наказать? – ловлю его взгляд. – Надеюсь? Мы ведь все здесь хотим помочь российскому флоту?
Разумно. Он один глушит передачу, и адмирал Того в своем Мозампо не знает, следует через пролив вся эскадра либо один крейсер. А Рожественский-то – молодец! Если, конечно, разведчик еще не успел сообщить, что видит все соединение…
Корабль получает несколько попаданий подряд, одно за другим, сотрясаясь внутренностями. «Раз, два… – механически считаю я про себя, – …три!..» Последний удар самый сильный: мигая, гаснет освещение, через секунду восстанавливаясь.
Из иллюминатора слышны крики и ругань. Особливо выделяется хриплый голос, забористо посылающий каждого второго, судя по данным характеристикам. Боцман злобствует?
Батюшка вопросительно смотрит на неправильного раба божьего.
– Ваше превосходительство… – Спиной чувствуя любопытные взгляды, я, как могу, семафорю глазами, скашивая их в сторону: – Так точно, срочное! – рапортую я для остальных.