— Так и сам не торопишься показаться честному собранию, — сбавив голос, ответил напарник. — Сам я зовусь Петровичем из Шерстинска, товарищ мой оттуда же, а имя сам у него спрашивай.
— Да заведёшься же ты, гадёныш! — вызверился я на «уазик».
— Слава богу, — выдохнул я и медленно нажал на педаль газа. — Давай, родненький, не подведи.
В своём старом состоянии между небом и землёй, я едва плёлся, расстояние казалось марафонским, зато сейчас после эликсира я пролетел этот путь за считанные минуты.
Тут снизу зазвучали тяжёлые шаги и через несколько секунд на площадку вылетели двое крепких молодых мужчин с бухтой обычного садового шланга.
Дед Мазай и Шприц посмотрели на меня, как вернувшегося с того света.