— Не понимаю, что ж это за гуманизм такой, — вытащить парня с того света, залатать, заштопать и бросить на произвол судьбы!?
Миг и они рухнули, вздымая облака праха. Ничего не вижу. Сквозь поднятую пыль прорезался огненный росчерк, — едва успел прикрыться щитом, — он раскололся от удара, роняя тлеющие щепки.
Получается, они каждый раз вонзались мне в кожу, стоило лишь взять оружие, сжать пальцы?!
Закат уже пламенеет. Сижу на взгорке, поплавок подрагивает в первой поклевке — класс! Как ни странно, — чувствую себя довольным и счастливым.
Впрочем, с точки зрения богомола, — это как раз не проблема. Его передние лапы, похожие на два зазубренных серпа, впились в подгнившее дерево, оставляя глубокие борозды, роняя труху.
Свет ударил режущими лучами, вонзился в плотную массу давно погибших тел, и вдруг рассыпался чистым хрустальным звоном.