– Скажите, Эддихот, а что, у вас в Тарибели много боевых магов? Пусть даже и паршивых?
– Господин Юронус, а не проще ли повременить с этим до вечера? Кто знает, может, убийца отыщется… время-то еще есть – по Договору мы должны выдать виновников до заката.
А если ты вдруг прирежешь зайца, то тебя не просто прирежут – тебя ждет мучительная и страшная смертью. И это же проделают еще с кучей народу: кто видел, как убивали зайца, кто по утрам продает тебе свежий хлеб или кто вообще случайно проходил мимо.
Расступающееся море откинуло вельбот назад. Тим всем телом навалился на линь, воображая, что заставит кита подчиниться своей воле, как арканом заставляют признать силу человека степных лошадей. Хотя умом прекрасно понимал абсурдность своих усилий. Ему вспомнились рассказы отца про поезд – огромную стальную машину, мчащуюся по железным рельсам. Поезда Тим, разумеется, никогда не видел, но полное впечатление, что он только что его загарпунил.
Дербитто взял вторую трубку, потянул за крючок – в основании ствола резко щелкнуло, брызнули искры.
– Верно: я уже в этих сорока четырех делах начал путать детали. Но кое в чем вы неправы.