Дербитто взял вторую трубку, потянул за крючок – в основании ствола резко щелкнуло, брызнули искры.
– Верно: я уже в этих сорока четырех делах начал путать детали. Но кое в чем вы неправы.
– Как он о нас узнал? – вскинулся Дербитто. – Он что, где-то искусства нахватался?
Проезжающие караваны и отряды оставили в зарослях широченный провал – сорок телег бок о бок ехать могут. В конце светлела река, за нею желтела полоска высокого противоположного берега. Если постараться, до воды уже можно добить из лука.
Сколько же она не спала? Три дня? Или четыре? И спала ли она вообще после той ночи в трактире? Кажется, спала, если можно назвать сном это наполненное кошмарами забытье. Убивать не так просто. Даже если убивать тех, кто обязан умереть. К этому надо привыкнуть. Она привыкнет. Или не выживет. Ведь ее в покое не оставят.
И это лучший полусотник егерей пограничной стражи?!