– Значит, это и есть те чижи, что устроили потасовку? Горский и Завидич, да? – осведомился офицер, отставив в сторону чашку с чаем, отвлекая нас с Михаилом от медитации на исходящую совершенно сумасшедшим ароматом горячую выпечку на подносе. Нормально позавтракать утром я не успел, да и было это давным-давно. А кушать-то хочется! Время уже далеко за полдень, скоро темнеть начнет!
– А поговорить еще охота, да… понимаю, – также вставая с кресла, кивнул Мирон и протянул старому товарищу руку. – Так, адрес тебе известен, заезжай. По-простому, без этих столичных экивоков. Только без Литвинова, а то я же могу и не выдержать, начищу ему физиономию… по старой памяти.
Я пошел следом за Гюрятиничем, устремившимся к узкой лестнице, ведущей на опоясывающий комнату балкон. Обогнув террикон из книг и остановившись прямо под лестничным маршем, Никанор потянул на себя один из шкафов. Тот неожиданно легко отошел в сторону, оказавшись весьма оригинальной дверью.
– Вот как… – протянул дядька Мирон. – И что же это?
– Ну почему же бессмысленной? – медленно, словно нехотя, протянул дядька Мирон. – Очень неплохой способ заставить нас расслабиться… Впрочем, изложенные здесь факты легко проверить. А вот как прикажешь с тобой поступить? Раньше не мог мне это письмо показать?
Секретарь возник в кабинете Гюрятинича словно по мановению волшебной палочки. А потом мне осталось только удивляться подкованности нашего капитана в профессиональном крючкотворстве.