– А твой подопечный изрядный нахал, Мирон. Знаешь? – проговорил Несдинич, когда дочь Завидича со своим «братцем» покинули кабинет по его просьбе.
– Почему? – Девушка замерла на месте и аккуратно поставила последнюю целую чашку на столешницу. И куда только девалась вся ее ярость?
Ну, насчет «возвращайтесь» – это господин инженер-контр-адмирал погорячился. Некогда мне… пока. А вот полицейский пост у палаты дядьки Мирона – это хорошо. Очевидно, мы разминулись с полицией на несколько минут. И это тоже хорошо. Разговаривать со всякими следователями и дознавателями я сейчас хочу еще меньше, чем с портовыми чиновниками. «Летуны» – то штрафом обойдутся за полеты над городом на слишком малой высоте, а вот следователи и запереть могут на время разбирательства. Чисто на всякий случай. Ну его на фиг… у меня еще дел по горло, некогда мне тюремные разносолы дегустировать.
Великолепно! Война слухов – вот чего мне не хватало для полного счастья… Впрочем, а что еще эти девушки могут противопоставить выходке Долгих? И что вообще можно противопоставить злословию? Либо дуэль, либо… другие слухи.
– Их можно было бы отправить в куда более безопасное место, не находите, Матвей Савватеевич? – тихо проговорил секретарь, принимая у своего начальника папку с подписанными документами.
К дому Мишкиных кузин я подошел в довольно задумчивом настроении. Проще говоря, витал в облаках и, признаться, был несколько удивлен, когда передо мной оказался высоченный седовласый старик с огромными бакенбардами, судя по ухоженности, бывших гордостью этого… дворецкого?