Толкаю хорошо смазанную сыном калитку. Сам он остался с Хьямой в Панъевропе, на нашей новой базе. Захожу во двор. Видно, что парень хорошо присматривал за хозяйством: трава аккуратно пострижена, ровные дорожки, вымощенные камнем, чисто подметены. Вхожу в сад, медленно шагаю к высокому крыльцу веранды. Стол, за которым я так любил сидеть вечерами с сигаретой и любимой чашкой кофе, заново покрыт лаком. Подхожу к нему, усаживаюсь на чуть покрытый пылью табурет. Сижу, молча рассматривая вершины домов, виднеющиеся из-за густой зелени. По улице спешат люди, проносятся, порыкивая, машины. Гружёные «студебеккеры», наши «Уралы», ЗИЛы, КамАЗы. Жизнь кипит. Не спеша, в противоположность остальным, шествуют будущие мамы, гордо выставив животики. Перед ними расступаются, дают дорогу. А те светятся счастливыми улыбками.