– Угу, – кивает она. Потом вдруг поражённо выдыхает: – А что, мой папа и твой папа?! Одновременно?
– Ваша светлость! – раздаётся истошный вопль моей поварихи.
– Па… – Он сглотнул ком в горле. – Думаю, она поняла бы…
– Пей. – Я протянул Петру один из них, забирая себе другой.
– Верю. А я, значит, внушению не поддаюсь?
– Так-так… Злоумышляем? В холодную его. К уголовникам. Там ему всё объяснят, – осклабился в пышные усы полицейский чин.