Не издававшие ни единого звука, кроме тяжёлого дыхания и сопения людей, тянущих тяжёлую ношу, тёмные тени рванули ещё быстрее по мрачному, изрытому воронками полю.
– Скажи-ка, милейший, что слышно в городе?
– Так, народ. Хорош трындеть! – окончательно пришёл в себя Серёга.
– Да. Больше чем уверен. Тогда мы потеряли, по разным подсчётам, за мировую и Гражданскую порядка двадцати миллионов.
Лицо императрицы покрывается пятнами гнева.
Парень бледен, словно смерть. Ощущение, будто на эшафоте.