Пётр поседел в двадцать три года. Я ещё как-то держался, потому что, глядя на меня, сдерживались и остальные мои жильцы. Но и до них доходили рассказы о том, какой снаружи творится кошмар. Горн не всегда мог удержаться от болтовни, за что пару раз получил от меня взбучку. Моральную, естественно. Не буду же я поднимать руку на старика. Он спохватился, но семена были посеяны, и всходы взошли. Аора попросила меня переселить её и Юницу с первого этажа на второй, поближе ко мне. Пришлось пойти на уступки. Теперь все жили в одном месте. Слугам полностью достался первый этаж. На улицу женщины практически не выходили, потому что слишком многие оскорбляли или выкрикивали угрозы в их сторону, проходя мимо ограды. Несколько раз возле ворот находили трупы умерших от голода или убитых, и хоронить их пришлось моим слугам на близком кладбище.