– Эйну пришлось уволить, – тихо ответила она. – Мы поговорили по душам, и она призналась, что пыталась опорочить студентов в наших глазах.
– Я проповедую величайшую истину: вкушая пищу, рот закрой, – промычал я, отправляя в рот кусок пирога.
Я даже засмущался. Нет, иллюзия – это и правда лишь… иллюзия. Ничего больше. Она требует много энергии. От нее мало смысла. Не понимаю, зачем академии мой скромный дар.
Пока изучал Кроуна, сумбур в голове улегся – и я похолодел еще больше. Мы в академии. Оба. Под одним именем. Каким ветром его принесло? И, как бы малодушно это ни звучало, – как вышвырнуть его отсюда, пока никто не видел?
Я огляделся. Осознав, что опасность миновала, люди потянулись обратно и теперь разглядывали нас со смесью любопытства и восхищения. При таком пристальном внимании о побеге и думать нечего. Пришлось взвалить парнишку на плечо и, как куль, тащить к экипажу. Аленора и Эйна остались помогать пострадавшим, а мы с Айдорой и чудовищем возвращались в академию.
Мой взгляд уткнулся в тетрадку Кроуна. Хорошо, хоть на ней нет никаких опознавательных признаков. Иначе пришлось бы объяснять, почему мой почерк так резко меняется.