На этот раз Привалов испугался и возмутился уже не так сильно. Но достаточно, чтобы Бальзамо это почуял и рассмеялся.
— Я попросил мне не хамить, — сказал Александр, медленно проговаривая каждое слово. — Это сложно?
— Господин? — профессор поморщился. — Это для вас он господин. А так он член Итальянской Компартии с 1807 года. У них там стаж в ячейке карбонариев засчитывается, — пояснил он.
— Как же ты прав, — вздохнул Привалов и отхлебнул горячей жидкости.
От ужаса ему захотелось исчезнуть — так, чтобы с концами, чтоб не нашли.
— Ну, — заговорил он каким-то ненатурально-небрежным голосом, — не то чтобы совсем не я... Мы все. Вместе. Володя Почкин, Эдик, Роман... ну и я немножко. Колданули, в смысле. В порядке вписки в коллектив. Не, ну а чо? Побегал немножко за бутербродами. Делов-то.