Модест, оттёртый от трибуны и обиженный, внезапно подтянулся. Вид у него стал не то чтобы довольный, но приободрённый.
— Пожалуй, нет, — сказал Привалов. — Благодарю за всё.
Затрещало, и появился Витька в кресле. Вид у него был какой-то встревоженный.
— Извините, — сказал Привалов, — всё это очень интересно, но мне идти надо. Они же мне голову оторвут.
Прожёвывая сыр, Саша думал о том, какой же он дурак и как же он не замечал всего этого раньше. Ему стало ужасно жалко себя и свою непутёвую жизнь.
— Филипп Филиппович, — укоризненно сказал сыч. — С ними же так нельзя. У них там в голове на этом месте ужас что.