Я открыла глаза. Надо мною, медленно кружась, оседали изумрудные искорки. Они гасли, едва касаясь пола, но их света пока хватало, чтобы оглядеться. Вокруг и вправду никого не было. Лишь невнятные пятна бурой слизи на стенах красноречиво намекали, что больше на меня нападать некому.
– Да, как видишь, все еще живая и даже здоровая, – буркнула я в ответ. – Хоть и со странностями.
– Мне туда нельзя. Поверь, никак нельзя, – я покачала головой. – Тебе, кстати, пора уже. Наверняка бедняга Нифиус уже заждался.
– И когда я что-то говорю, это неоспоримый факт, у тебя нет другого выбора, – продолжал принц тихо, но все так же жутко.
До цели пути я добралась, на удивление нигде не заплутав. И только остановившись напротив нужной двери, запоздало подумала о том, что так и не решила, что скажу. Не причитать же крылатое: «Ты куда, Савельхей, от жены, от детей?»
Промучившись остаток ночи невеселыми размышлениями, я теперь чувствовала себя как побитая собака. Савельхей так и не пришел, зато утром меня навестила Друндгильда. Принесла завтрак и одежду.