– Я не верю, что магия Элимара, даже усиленная артефактом, сильнее, – упрямо возразила я. – Савельхей справится, и с действием ментального приказа, и с Тьмой. Только я должна ему помочь.
Не успела я выступить в защиту землян, как окружающий народ дружно притих, и над толпой разнесся голос ректора Августиса.
Колебалась я минут десять. Но потом решила, что хуже все равно не будет, попытаться стоит. Да и какая разница, от чего умирать: от голодной смерти здесь или от расщепления на атомы одним взглядом темного властелина.
Голова немного кружилась, но в целом я чувствовала себя вполне нормально. Мысли, правда, путались. Начиная с панического: «Неужели я, действительно, больше никогда не увижу Савельхея?» – и заканчивая страдальческим: «Надо бы теперь наведаться в библиотеку за каким-нибудь “Самоучителем по магии для чайников”…»
– Единорог! Единорог! – дурниной заорал попугай. – И-го-го! И мне кусочек оставьте!
Здесь Ничто не казалось безжизненным, неуместным пятном, заслоняющим красоту ночи. Оно было наполнено своей собственной красотой, движением и, наверное, жизнью. Пусть чуждой, непонятной и пугающей, но все-таки жизнью. Клубы серого марева шевелились, перетекали, то сгущаясь, то почти полностью рассеиваясь и открывая взору тропинку. Самую обыкновенную тропинку. Правда, тоже серую.