— Вот и хорошо. — Я налила нам вишневки, подала ему бокал, взяла свой, уселась в кресло. Выпила.
А про себя подумала: «И вот откуда я могу знать, о чем положено разговаривать с их высокородными дамами?»
Крупные сияющие алмазы звезд смотрели на нас, троих беглецов, и сочувственно подмигивали.
— Распорядитесь насчет чая, пожалуйста. — Милорд Верд отвел от меня взгляд и снова уставился на огонь в камине.
— Графиня какая-то. Все фифу из себя корчит, а сама — змеюка-змеюкой…
И из-за этого аристократы склоняются перед нами старательнее. И ненавидят и его, и меня — сильнее.