— Пока не закончу — все свободны. Вырабатывайте терпение.
— Все зависит от того, насколько, например, обороняющиеся готовы умирать за свою родину или идеалы. Солдаты могут массово сдаваться в плен. Или дезертировать. Тогда, как вы понимаете, все преимущество численного превосходства теряется. А при нападении… Если местность гористая — например, — а противник хорошо умеет устраивать засады, контратаковать, отступать и не давать себя втянуть в генеральное сражение… В таких условиях тоже можно нивелировать численное превосходство.
— А если все же обратиться за помощью? — спросила я.
И мы с Ричардом идем через строй, сквозь ликующие крики и приветственные возгласы. Деревня, дорога к поместью, подступы к самому поместью — полны народом.
— При вашей, милорд, «симпатии» и к одному, и к другому можно сделать вывод, что вы бы их уничтожили, если бы у вас была эта возможность. Значит, или возможности нет, или не время еще. И потом — ну, накинетесь вы на них. Покалечите или, скорее, убьете. Вы — главный подозреваемый. И алиби нет. А возможность есть, и конфликт, про который все знают, есть. Вот вам оно надо — так, без всесторонней подготовки преступление совершать? А трупы куда денем? И потом еще полы замывать! А мы только вчера генеральную уборку делали…
— У меня детям по четырнадцать лет! Какой флердоранж? — возмущалась я еще. — Какие цвета невинности? Вы смеетесь?!