И этот невозможный человек удалился, хохоча во все горло и унося с собой корсет в виде трофея.
— Каталина, — сухо сказала еще одна женщина. — Я — повариха.
— Госпожа Лиззард, — никак не мог уняться милорд Милфорд. — Может быть, вы еще и поете?
Мне навстречу несся молодой человек, тот самый, что дрался на дуэли с Пашей. И выражение его лица, и обнаженная шпага не предвещали мне ничего хорошего.
— Нет. Каким образом вы чувствуете мой страх? Или мою боль?
Чтобы ни с кем не спорить, я быстро выпила успокоительное, поморщилась и отпустила служанку.