— А у нас орел двуглавый, — пробормотал под нос сын. — Мам, а они чем-то похожи, не находишь?
Против моей воли — а я видела, что мужчина по-настоящему расстроен и весьма раздражен и злить его еще больше было бы глупо — мои губы расплылись в улыбке. Он с таким возмущением проговорил «экономка ушла», будто его по меньшей мере жена бросила.
— Ты забываешь, что я чувствую еще и твою боль. Сейчас я тебе дам лекарство, сниму приступ, и ты отправишься отдыхать. А мы с Милфордом продолжим.
Я вспомнила, как нечаянно подслушала пьяные вопли военных в деревенской таверне, и усмехнулась.
Какое замечательное недоумение сверкнуло в темных глазах моего собеседника…
— Мне нечего тебе сказать, Ия, — не отвел он взгляд. — Я говорил то, во что я верил. И в моих словах не было лжи. И ты это знаешь. Да, все изменилось однажды. Но это не причина нападать на мою семью.