— А почему такой выбор стихотворения все же? — спросил у меня милорд Верд.
Я почему-то покраснела. Наверное, у меня после вчерашней ночи слова «радость» и «радовала» долго будут ассоциироваться с чем-то изумительно неприличным, причем в моем исполнении. Ну, не без участия Ричарда.
— Да уж, я понимаю, что не на уровне дворцовых мероприятий.
— Вы знаете, Джон Адерли, камердинер его милости, и мой муж — они ведь служили вместе. Под начальством милорда Верда — понятное дело. И они, и их боевые товарищи очень переживали за милорда. За его неустроенность в личной жизни.
Я взглянула на него с недоумением. Мне хотелось поинтересоваться — чем тогда обязана. Но мне показалось, что это прозвучит грубо.
— Кто — бастард? — Я даже в себя пришла, и вишневка в голове перестала приятно шуметь. Что ж ты будешь делать… Как не вовремя…