— Должен напомнить, ваше сиятельство, — надо же, милорд Верд произносит это без иронии, серьезно. И даже как-то… смущенно, — мы поженимся через несколько недель.
— Ну, вот что ты смеешься? — фыркала я. — Тебе хорошо — у тебя тут целый гардероб, рви рубашки — не хочу. И не только рубашки.
И вдруг я почувствовала, что тело может двигаться. Ноги подогнулись, и я упала на колени. Слезы выступили на глазах, я зашипела, стараясь не ругаться в голос. Сейчас перейти на русский — великий, могучий и беспощадный — было бы глупо. Поэтому я рычала и шипела, пережидая боль.
— Вот так… А почему выдуманным именем-то? — скривился мужчина. — Вы — явно дворянка — и по манерам, и по одежде. А такого имени в перечне дворянских родов попросту нет.
Я пришла в себя на диване в гостиной, укутанная пледом. За моей спиной находился милорд Верд, который меня обнимал и крепко-крепко прижимал к себе. Возле хлопотал смутно знакомый мужчина, которого я помнила по болезни.
Паша рассмеялся, сказал, что мы — как Дядя Федор, пес и кот. Только коровы не хватает…