— Теперь — никакого домашнего ареста, — подтвердил его слова генеральный прокурор. — Пускай до самой казни посидит в тюрьме.
Но мы в свое время хотя бы добровольно признавали свое несовершенство. А эти красавцы и красавицы. Личности… Мало знаем, практически ничего не умеем… А гонору…
— Подписывайте, — приказал он мне, не прекращая улыбаться.
Я внимательно глядела в тарелку и изо всех сил делала вид, что им все примерещилось. А что? Не было такого — и все.
— Миледи, — окликнула меня Мария, — не плачьте. А то мы с вами…
— Так что можете мне поверить, я против ублюдков, — расслышала я.