После чего развернулся и стремительно направился к собственному столу. Причем уже не раздраженный, а совершенно бешеный.
Голубые глаза резко потемнели, а потом вспыхнули. Что, впрочем, не помешало королю выпустить мою уже дрожащую руку и хоть немного, но отодвинуться.
Он точно старался держать лицо, но обескураженность я различила. Но смеяться, впрочем, не стала – так, улыбнулась уголками губ.
– А снять печать? – выпалил Ринарион, и я опять похолодела. Даже отступила на пару шагов и, вопреки всякой телепортации, приготовилась бежать.
Потом рассказала, как переживаю сама. В этот миг эмоции, которые старалась не замечать и вообще душить, проявились во всей мощи – даже слезы по щекам побежали.
Дальше последовал продолжительный душ и дружное растирание меня мочалками. Последнее было совсем непривычно и вызвало естественный протест.