Эрик оглянулся. Банни назначили в почетный караул к длинному поезду из катафалков, она стояла от следователей шагах в тридцати, и, конечно, слышать их разговор не могла, тем более что ее и Эрика разделяла довольно густая толпа – на кладбище с павшими стражами и ополченцами пришла проститься едва ли не половина города.
Дворецкий подошел к серванту и заглянул в него через плечо Квентина.
– Давайте не будем торопиться с выводами, а лучше поторопимся с допросом, – ответил сержант. – Время к вечеру, а разговор у нас предстоит, смею заметить, интересный. Когда он будет закончен, тогда и поговорим о том, что скажет суд по поводу этого задержания. Быть может, мы будем вынуждены выдвинуть обвинения против вашего подзащитного, кто знает?
– А разве было за что арестовывать Криса?
– Для бога душа верующего человека – как пламя свечи, а душа атеиста – как дырка в кармане старого мундира, что висит в шкафу, в комнате, куда никто не ходит, – ответил сэр Артур. – Если человек вообще не верит в богов, то и они его почти не видят, да и повлиять на него прямо не могут. Но у нас, тут, таких людей, чтобы совсем в существование богов не верили, найти сложно. Я скорее поверю, что вора демоны прикрывали, чем в это.