– Твоя, – подтвердила я и поцеловала его уже для себя, а не для отвернувшейся публики, мгновенно сменившей приоритеты. Судя по кулаку, показанному мне Косичкой, теперь вся слава достанется ему. Эх, придется проставиться, чтобы меня простили.
– Он тоже полетит, – заверил меня риентанец, дотрагиваясь до своего уха.
– Этот комплект, или вас устроит любой из гардероба?
Я внимательно оглядела зал, но искомых инопланетников не нашла. Если они и присутствовали, то старались оставаться в тени.
– Идемте, – решил за меня риентанец, подходя ближе. Я недоуменно взглянула на него, не понимая, почему он не идет вперед, раз уж мы возвращаемся. – Если позволите, я вас отнесу, – спокойно спросил Танар как о чем-то само собой разумеющемся. По крайней мере, у меня не возникло сомнений, что, откажись я сейчас, – придется топать до самого аэрокара.
Я до боли закусила губу, пытаясь хоть так сбить очарование, сквозившее в собеседнике. И ведь нельзя им так себя вести! Запрещено! Во всем Планетарном Союзе! Проклятые ксиерцы! Так их и не завоевали, ни одна колония не просуществовала больше двух недель. Приходили они – и забирали вмиг поглупевшую рабочую силу. За тот век, двадцать пятый, если память меня не подводит, одно только человечество недосчиталось двухсот миллионов. С помпой же колонизаторские войны велись. Все переселенцы, из тех, кто побогаче, со слугами летели. А ведь не только Земля хотела расширить границы своего влияния! Что и говорить, ответную волну переселенцев Союз – тогда он и образовался, чтобы отреагировать на внешнюю угрозу – смог остановить только героическими усилиями и подчистую опустошенными тремя до тех пор процветающими колониями. И мы еще легко отделались.