— Не дергайся, ты себе же делаешь хуже, повредишь руки веревкой, — мягко укорила она, ласково погладив меня ладошкой по щеке. Слова у меня на этом кончились, и из горла даже без частичной трансформации вырвался только яростный рык.
— Вель, может, ты откроешь глаза? — предложил я.
— Да, конечно, — кивнула та, бросив на меня пристальный взгляд из-под длинной челки. Глаза у нее казались черными даже при свете дня.
— Всевозможные бои на деньги. На поверхности, разумеется, все легально: строго добровольно, даже по правилам. Если копнуть глубже, можно раскопать развлечения с дикими животными, тоже невесть какое преступление, но общественностью не поощряется. А вот если копать энергично и в определенном месте…
…За окнами уже стояла глубокая ночь, когда мы неподвижно лежали в кровати и выравнивали дыхание. Свеча давно догорела, и комната погрузилась во тьму, но тьму обычную, бесстрастно-безразличную и прозрачную. Велесвета уютно устроила голову у меня на плече, положив ладонь на грудь и закинув на меня ногу. Ее волосы щекотали нос, но поднимать руку и убирать их было лень — гораздо приятнее казалось поглаживать тонкую теплую ладошку — поэтому я периодически пытался их сдуть. Помогало плохо, но я не терял надежды.
— И что они ему подсунули? — напряженно уточнил Трай.