— Закон равновесия, — наставительно изрекла Белка. — Пьянь зеленая, ты где свою сестрицу потеряла?
Мальчишки тут же втянули головы в плечи: если я ворчала на них регулярно, но обычно без особенных карательных мер, то когда пару раз им удалось вывести из себя отца, эффект был впечатляющим. Если телесные наказания к ним никто никогда не применял — разве что в особенно нервных случаях наподдавали по заднице, но не больно, а, скорее, обидно — то неделя усиленных тренировок в поле подействовала магнетически. Воспитательного эффекта хватило на пару месяцев вполне приличного поведения.
Через несколько секунд молчания я приподнял тень и аккуратно уложил на кровать, после чего сам улегся рядом на бок, подпирая голову ладонью. Неторопливо, изучая, повел рукой вдоль ее тела: очертил пальцами овал лица, шею, ключицы, накрыл ладонью грудь и здесь задержался, любуясь и наслаждаясь прикосновением. А потом бросил взгляд на лицо кошки и вообще замер, с интересом разглядывая выражение ее мордашки: сосредоточенность, плотно сжатые губы и крепко зажмуренные глаза. Да она вся как-то вытянулась, положив ладони вдоль тела, и явно ждала чего-то нехорошего. Сейчас наблюдать это было весело, не то что полчаса назад.
— Я-то волк, но прабабка, говорят, с лисом согрешила, — усмехнулся тот, не обидевшись и не удивившись вопросу. Видимо, привык уже, вряд ли я первая так отреагировала.
— Все в порядке, — отмахнулась Златолета еще и от них. — Наш серый друг немного приболел. Сейчас я выдам ему зелья, и можно трогаться. Вет, проконтролируешь его состояние, ладно? — обратилась она к одной из пассажирок кареты, роясь в поясной сумке.
— Ой, ладно, заживет. Ты на себя-то посмотри, — беспечно отмахнулась, собирая по полу и прочим поверхностям детали одежды. Сейчас я свою форму почти ненавидела, но к процессу отнеслась решительно. Хочешь — не хочешь, а не голой же идти! Можно, конечно, одолжить у мужчины рубашку, и в ней…