— Плохо, но кое-что есть. Пойдем, не буду же я три раза повторять.
— Лесь, нельзя быть такой меркантильной, фу! — укорила Белолеса, и остальные поддержали ее согласными кивками. — Тем более запомни: бескорыстность всегда окупается сторицей! А что вы на меня так смотрите? Тьфу, да не в том смысле! Имею в виду, что боги ценят благородство и великодушие.
После плотного ужина подобрели и расслабились даже эти два зануды. Пока пили чай, завязались тихие ленивые разговоры, кто-то из девчонок чистил оружие, близняшки заинтересованно изучали растущие в ближайших окрестностях травы, Багряница (вторая из вихрей) с видом бесконечно довольного жизнью существа переплетала птичнице Гневияре косу. Коса, к слову, у Яни была знатная, в две мои руки толщиной и длиной до бедра. Как шутила сама птичница, в уложенном вокруг головы состоянии заменяла любой шлем — что прочностью, что весом.
— Нирь, а давай ты спросишь меня об этом завтра? — вскинув на меня насмешливый взгляд, предложил рыжий.
— Привет! Ух, ничего себе вымахали, — восхитился, закидывая на плечо звонко хохочущего младшего, а извивающегося старшего подхватил под живот и поднялся на ноги. — Мама-то ваша где?