Резко втянула в себя воздух и постаралась расправить плечи, выпрямиться, насколько возможно. Постепенно это получилось, хотя, надо признаться, с огромным трудом.
Бросила быстрый взгляд на оконное стекло. Чисто… Посмотрела на прикроватный столик. Пусто… Значит, Савард обнаружил мои послания, но сохранил в тайне, не счел нужным делиться с императором.
– Саэры истребили всех жриц, способных собрать круг, уничтожили их книги, – выдал он наконец. – Но кое-что они все-таки оставили. В библиотеках Башен хранятся несколько старых хроник. Чтобы мы читали и помнили о том, что когда-то утратили. Ни на миг не забывали, как велика мощь тех, кто держит в руках нити наших судеб. – В голосе мага звучала едва сдерживаемая горечь. – Высокородные ничем не рискуют. Мы знаем, да, но никогда не сумеем воспользоваться своими знаниями. – Он резко остановился и развернулся ко мне. – Представляете ли вы, каково это, навсегда быть связанным с господином кровной клятвой, существовать с петлей на шее и осознавать, что тех, кто способен тебя освободить, уже много веков не существует? И выхода нет.
– Чего не знаю, того не знаю, – пожал плечами целитель, – могу только сказать, что саэр не провел с ней ни одной ночи и вообще первый раз навестил сегодня утром. Все эти дни мы находились в семейной резиденции Эктаров, и он никуда оттуда не отлучался.
– Вы сказали – саэры, значит, там еще кто-то будет? – продолжала я допытываться. Смутное чувство тревоги не отпускало, наоборот, только усиливалось. – Мне казалось, смотрины устраиваются именно для вас.
Уставшие и разочарованные, мы затемно возвращались в подвал, ужинали, плотнее заворачивались в спальные мешки и молча лежали, глядя на пламя костра и слушая, как завывает за стенами поднявшийся в сумерках ветер. Вольпену надо было восстанавливать силы, поэтому согревающим заклинанием он пользовался редко и экономно.