Бросилась к нему. Нащупала соединяющую нас нить и поразилась: она словно выцвела, поблекла и уже не блестела, как прежде. Почти не соображая, что делаю, действуя по какому-то наитию, сосредоточилась и стала потихоньку вливать в Венна силу. И тут же от меня к мэтру потянулся тоненький золотистый ручеек, исцеляя, поддерживая угасающую жизнь.
Платье… второе… третье… Одно другого лучше. Все довольно скромных фасонов, наглухо закрытые, но элегантные и сшитые из дорогих материалов – тяжелой парчи, бархата, атласа. Затейливый цветочный орнамент украшал воротники, рукава и подолы пышных юбок, задрапированных мягкими складками. А темную ткань выгодно оттеняли широкие пояса, искусно расшитые золотыми нитками и бисером.
– Узнаешь, Катя? – донеслось издалека гулкое эхо.
– А теперь – нет. И надеюсь, больше никогда им не станешь.
Поднялась, поймала нить нужного Пути и перед тем, как шагнуть в подпространство, снова обернулась к хозяину кабинета. Я долго колебалась, сомневаясь, стоит ли об этом говорить, и в последний момент все-таки решилась. Во-первых, император имеет право знать. Во-вторых, вдруг именно это убережет его от безрассудных опрометчивых поступков.