– Минер ошибается дважды, – говорил он, когда они вечерами сидели на скамеечках. – В первый раз, когда сделает неверно, и его разнесет на куски.
С чего они? Я на своей территории. Или нет? Волоку опоры. Еще шагов пятьдесят… Больше не могу. Пусть меня убьют! Шваркнут молнией, раздавят бронеходом, расстреляют из рельсотрона. Я сам к вам выйду. Кнопка, дверь… Не спускаюсь, а выпадаю на сухую траву. Опираюсь, руками о землю и смотрю назад.
Через пять минут мы спустились во двор. У ворот стояла машина. Если та, в которой меня везла Грея, походила на советскую «Победу», то эта – на «Мустанг» 60-х годов. Двухместное купе с узким, длинным силуэтом. Окрашена в серебристый цвет.
– Сомневаюсь, госпожа. Слишком много для одного человека, пусть даже талантливого. Но если предположить, что все это он принес из своего мира…
С наступлением темноты Сая пришла ко мне в палатку. Это была бурная ночь! Мы с ней просыпались, набрасывались друг на друга, разжимали объятия и засыпали вновь. Перед рассветом Сая ушла. Я провалился в сон. Разбудили меня к завтраку. Ополоснув лицо, я побрел к пустому столу. На нем стояла одинокая миска с кашей и лежала ложка. Все давно поели.
– Наше посольство отправило ноту правительству Курума. Требует прояснить судьбу Влада. Курумцы отделались отговорками. Дескать, разберутся. Но на деле не собираются. Нужно выступить с заявлением. Обвинить Курум в похищении гражданина Сухья, заморозить торговые отношения.