– А… Да! Доброе утро, Игорь, – слегка смутившись, сказал Барский.
– Санитарку пожилую так звали. Хорошая была женщина…
– А чего с трофейной техникой делать? – вроде как вполголоса, себе под нос, буркнул я. – Надо бы проверить – вдруг они на ходу?
В боевой режим я перешел только после попадания в наш автобус пулеметной очереди – по кузову прогрохотало, словно кто-то снаружи со всей дури несколько раз долбанул кувалдой по листу металла. Оконные стекла вдруг осыпались крупными кусками. «Некаленые!» – успел подумать я. Сидящий с подбойного борта пленный немец резко дернулся и медленно упал на пол, нелепо вывернув пристегнутую наручником руку.
– Да, я служил в «Кондоре», – после традиционной длинной паузы признался летчик.
– А ты, сержант, взгляни, что эти твари с ранеными сделали! – с болью в голосе сказал Гайдар.