– Да, я служил в «Кондоре», – после традиционной длинной паузы признался летчик.
– А ты, сержант, взгляни, что эти твари с ранеными сделали! – с болью в голосе сказал Гайдар.
По словам пленных, одна танковая дивизия противника в бою под г. Лида полностью уничтожена.
Морально устойчив, в быту скромен до аскетизма. В коллективе пользуется уважением.
Вот тебе, блин, и кровавая «гэбня»! Попроси меня Хуршед прямо сейчас сплясать голышом на капоте полуторки, я бы удивился меньше. Пребывая в шоке, просто молча киваю в ответ, а потом задумчиво оглядываю пленных немцев. И что-то, видимо, все-таки было в моем взгляде этакого, весьма далекого от христианского всепрощения, что Вондерер, уже знакомый с моими методами ведения «беседы», суетливо заерзал на своем месте, а молодой радист торопливо отвел глаза.