Он и вправду поверил Кастету. Не столько клятве его поверил и серьезности интонации, с которой он эту клятву произносил, – а всплеску гибельной тоски в глазах.
– Ладно, не плачь… – проговорил Ион почему-то с удовлетворением.
Следующий удар разнес вторую фару, совершенно ослепив автомобиль. Через мгновение дубинка, свистнув в воздухе, снесла боковое зеркало. Кастет перешел к лобовому стеклу, но дубинка только отскакивала с тугим звоном, не нанося никаких повреждений. С честью выдержал атаку и капот – пара мощных ударов не дала вмятин, лишь оставила малозаметные следы на краске. На третьем ударе дубинка переломилась.
Сомик бросился в комнаты. Маму он нашел наполовину вползшей на диван. Она не стонала. Только часто-часто дышала, полузакрыв глаза.
Отскочив от противников, Двуха недоуменно осмотрел собственные кулаки. При этом выражение лица у него было, как у автоматчика, который вдруг обнаружил, что расстрелянный им рожок был укомплектован холостыми патронами.
– Да я не это самое… – с готовностью возразил Командор. – Я чая горячего привез. В термосе. Вы же с поезда… Ну и еще кое-чего.