Отец, ворча, удалился в комнату к матери. А Женя распахнул дверь в сени.
– Вестимо, – последовал весьма странно для Гарика сформулированный ответ.
На правой же руке Сани глухо темнела кожаная перчатка, под которой ясно угадывалась неподвижная твердость протеза. Фриц хотел было добавить еще кое-что, но не стал.
– К сожалению, на этот счет ничего сообщить вам права не имею, – ответил Трегрей. – Подписывал документ о неразглашении.
– Надо думать, прежним жертвам Сан Санычевой предприимчивости кружиться, как ты изволишь выражаться, надоедало быстро, – согласно произнес Олег. – Отступали, чтобы заняться более важными на тот момент делами. Жить ведь надо на что-то…
Справедливо рассудив, что отрицательный ответ здесь неуместен, Ион снова кивнул.